Живущий в нескольких километрах от подножья Кодара оленевод Юрий Мальчакитов в этом году на своем стаде прочувствовал голод и хитрость северного волка. Пока сложно назвать точный масштаб потерь. Около 30 голов из стада Мальчакитов пропали, убегая от хищников. Семь оленей ранены, несколько туш нашли в снегу.
«Это проблема номер один сейчас. Жестко и страшно. С каждым годом волки наносят нам все больший вред. Отстреливать хищника местность не позволяет. Вокруг пастбищ горы, скалы. В тундрах, конечно, и на «Буране» можно догнать. А у нас волки днем прячутся, выжидают, а ночью выходят и давай оленей тягать», - с сожалением поделился хозяин стада.
Раньше, вспомнил Мальчакитов, когда работал Чарский совхоз, оленеводы волков не щадили – травили ядами. Яд был настолько сильный, что трупы хищников приходилось обязательно находить и сжигать. Сейчас так называемый барий, сносящий даже крупного северного волка с ног за короткое время, запретили. Говорят, соболя, горностаи от него страдают. Цепная реакция. Выделяют отраву в таблетках. Они, по словам оленеводов, у хищников кроме расстройства желудка особых проблем не вызывают.
«В начале сезона в стаде было около 100 оленей, сейчас точно не знаю. Тяжело загадывать. Меньше стало точно. Душа болит, но бороться надо», - отметил Мальчакитов.
На вопрос от том, как бороться с волками в условиях отсутствия сильных ядов, сегодня в Каларском округе пытаются найти ответ и оленеводы, и охотоведы. Госинспектор отдела мониторинга и воспроизводства животного мира Охотуправления Минприроды Забайкальского края Олег Кондратенко на недавнем совещании в качестве пилотного проекта предложил создать в округе мобильные бригады. Местное руководство и крупнейший инвестор этой территории – компания «Удоканская медь» – пообещали помочь.
«В последние 30 лет численность хищника в каларской тайге увеличилась в несколько раз. До 30% молодняка только в одном хозяйстве по весне уничтожает волк. Мы подали в администрацию список из 10 человек. В бригаде нас будет 3-4 человека плюс оленеводы в стадах, в которых будем работать. Они помогут точнее сориентироваться на местности, покажут подходы. Теперь требуется оборудование, поскольку добыча волка – сложный и дорогостоящий процесс. Нужны снегоходы с широкой 60-сантиметровой гусеницей, хотя бы два. Нужен квадрокоптер для отслеживания передвижения волков, палатка, печка, топливо, масло, патроны», - объяснил Олег Кондратенко.
Все, подчеркнул специалист, зависит от условий отстрела. Снега в Каларском округе большие, сложный горно-таежный рельеф. В основном используется нарезное оружие. В той же Якутии на равнинах догоняют и с гладкоствольным, но в горах забайкальского севера волк близко не подпускает.
Мешают справляться с нашествиями хищников не только дороговизна промысла, но и практически полное отсутствие специалистов-волчатников. Все потому, что пунктов приема шкур в Новой Чаре нет, а перевозка добытого в Читу при запредельной стоимости авиабилетов для местных нерентабельна.
«Раньше шкуру волка можно было здесь сдать за 3 тысячи рублей. Плюс выплачивалась премия 7 тысяч рублей. Это, в целом, покрывало высокие затраты на отстрел волка. Если цена сейчас будет приемлема, то люди, конечно, снова возьмутся. В Якутии, насколько я знаю, проблему с приемом шкур удалось решить», - добавил Кондратенко.
Это, подчеркнул автор идеи о создании мобильных бригад, пробный шаг. Если затратный, но безопасный для других обитателей тайги метод отстрела волка покажет высокий эффект, опыт могут внедрить на постоянной основе.
Всего в Каларском округе сейчас остаётся 12 оленеводческих хозяйств. Общее поголовье животных достигает 4 тысяч. Очевидно, что в одиночку северянам с хищниками не справиться, а до сезона отстрела, когда волк идет тяжело и стирает лапы, осталось менее месяца. Это тот случай, когда времени для перехода от слов к делу совсем нет. И в Чаре, судя по готовности брать в руки оружие и бороться за сохранение символа российского Севера, это прекрасно понимают.
